«Другое детство».
Роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание. МАТЬ — взгляд на ту же тему с другой стороны, исповедь матери, узнавшей об ориентации ее сына-подростка. Неспособность понять, желание настоять на своем, изменить природу ребенка, пусть даже в ущерб ему самому, приводят к трагедии.Скачать
Личная подборка книг на гугл диске
«Евангелие от».
Журналист «Радио Свобода» Сергей Хазов-Кассиа идет по пути прямого социального высказывания. Его дебютный роман «Другое детство» рассказывал о том, как трудно жить в России гомосексуальным подросткам. «Евангелие от» — история взрослого мужчины, который ведет двойную жизнь, следуя общественному требованию не высовываться, а потом невольно становится мессией для лгбт-сообщества.Личная подборка книг на гугл диске
Главного героя зовут Ива, он живет в Москве и работает в офисе. В свободное от работы время знакомится с мужчинами в интернете, посещает клубы и сауны, отдыхает в Италии. Ива всем доволен. Он молчит, когда коллеги рассуждают, за что геев нужно расстреливать, и раздражается от активистских инициатив, привлекающих к геям лишнее внимание. Потом знакомится с молодым человеком, который не хочет скрываться. Потом с подростком, который признался в своей гомосексуальности дома и в школе и больше не хочет появляться ни там, ни там. Ива решает, что должен измениться ради тех, кто страдает от молчания таких, как он, но попадает по ложному обвинению в тюрьму. Еще одна линия романа — провокационный и, положа руку на сердце, совершенно лишний апокриф о жизни Иисуса: параллель, которую хочет провести Хазов-Кассиа, и без этой неловкой игры в Булгакова понятнее некуда.
Автор, очевидно, хорошо изучил матчасть: и жизнь московских геев, и судебно-тюремный быт, и даже, кажется, Евангелие. Проблема в том, что ему не удалось определиться, для кого все это написано. Первое предложение текста и следующая за ним сцена своей нарочитой откровенностью сокращает потенциальную аудиторию процентов на девяносто. Вдохновенная проповедь, которую Ива произносит в тюрьме, рискует не дойти до тех, кому она адресована, — гомофобам всех видов и степеней агрессии. Если же главное сообщение — «молчание убивает», тогда лишними оказываются проповеди: тем, кто боится выйти из шкафа, о гомофобии можно не рассказывать.
Источник
