ЛГБТИК+ сообщество более чем разнообразно. И это нормально. Но всем нам крайне необходимо научиться слушать и слышать друг друга. Все «в одной лодке». За исключением гомофобов. У них дико сложно даже просто слушать иную точку зрения, а с тем чтобы слышать – вообще на грани фантастики. Так что пока большинство из них не осознают что они латентные гомосексуалы нет смысла тратить время.
И несколько иная точка зрения автора книги…
В 1990 ых появилось явление в некоторых лесбийских кругах, которое называлось «набивка» (Волкано и Халберстам 1999). Оно заключалось в том, что под штаны надевали дилдо, чтобы казалось, что пенис там существует. Эта практика сигнализировала, что у лесбиянок, которые делали эту практику, поклонение мужественности победило лесбийский феминистский проект окончания гендерной иерархии. В то же время культ транссексуальности появился внутри похожих групп лесбиянок.Некоторые лесбиянки, которые демонстрировали желание получить мужскую власть и привилегии, заявляли о «бутч» идентичности, набивали псевдочлены и проводили конкурсы «драг кингов», чтобы увидеть, кто мог убедительнее всех выглядеть как мужчина, и в частности гей мужчина, двинулись в сторону калечащих операций и приему гормонов, которые обещали «реальность» в их поиске (Девор 1999). Произошла очень сильная перемена от лесбийского феминизма, в котором мы понимали, что, как сказала Адриенн Рич, «Значение нашей любви к женщинам это то, что мы должны постоянно увеличивать» (Рич 1979: 230), к ситуации, когда в некоторых влиятельных и известных частях лесбийского сообщества, маскулиность это священный грааль.Почему это случилось? Я буду утверждать здесь, что самая важная причина, это влияние сильной мужской гей культуры, которая с 1970 ых и позже, отвергла проект гейского освобождения и уничтожения гендерных иерархий и выбрала «мужественность» своей целью. С помощью садомазохизма, гей порнографии, сексуальных практик публичного секса и проституции, которые прославляли мужские привилегии, доминирующие области гейской мужской культуры создали гипермаскулиность и сказали, что это гейство, и это хорошо. В последнюю декаду несколько американских книг, написанных геями, предприняли широкую критику повестки сексуальной свободы геев. Эти критики вдохновлены в основном продолжающейся эпидемией ВИЧ в США, но также пониманием того, что гейская коммерческая секс культура обедняет жизни и отношения (Ротело 1997, Сигнорил 1998а).Некоторые гей теоретики применили феминистское понимание, чтобы создать сокрушительную критику гейского культа маскулиности (Столтенберг 1991, Левин 1998, Кендал 1997, Дженсен 1998). Эта работа геев самая полезная начальная точка, чтобы браться за лесбийский феминистский анализ гейской и квир культуры сегодня. Признание очень вредного влияния гейского поклонения маскулиности на жизни лесбиянок заставляет меня исследовать гейскую культуру и политику в этой книге.Все вредные практики, которые развились в этот период, были оправданы в квир теории и политике, я утверждаю, что когда в 1990 ых квир политика атаковала принципы гейского освобождения и лесбийского феминизма, которые требовали трансформацию личной жизни, происходило отрицание возможности радикальных социальных изменений. Новая политика была основана, довольно открыто, на отрицании идей лесбийского феминизма. Квир политика лелеяла культ маскулиности. Я буду утверждать здесь, что политическая цель квир политики разрушительна для интересов лесбиянок, женщин в общем, и для маргинализованных и уязвимых слоев геев. Понятие, что квир политика может представлять интересы лесбиянок так же как геев мужчин, происходит из ошибочной идеи, что геи и лесбиянки могут формировать одну универсальную социальную группу с общими интересами. Лесбийский феминизм был создан из феминистского понимания, что лесбиянки это женщины, и интересы женщин в смешанных политических организациях регулярно исключаются или даже открыто подавляются.Это понимание было потеряно в квир политике, и эта книга написана, чтобы еще раз поставить интересы женщин и лесбиянок на передний план лесбийской и гейской политической дискуссии. Книги о лесбийской и гейской политической и юридической теории в 1990 ых начинаются с предпосылки, что лесбиянки и геи формируют одну социальную категорию с гомогенной целью и имеют одинаковые интересы (Эванс 1993, Уилсон 1995, Валид 1995, Стичин 1995; Белл и Бини 2000). Многие новые труды стремятся интегрировать геев и лесбиянок в теоретизировании о правах, с созданием новых категорий сексуальных или квир прав. Дайан Ричардсон одна из немногих голосов, указывающих, что лесбиянки не могут быть просто добавлены в эту категорию (Ричардсон 2000а, б). Общее отсутствие такого феминистского взгляда в отношении «сексуальных прав» это загадка. Книги феминистских теоретикесс о женских правах анализируют противоположные интересы женщин и мужчин. Они указывают, что идея и практика мужских прав была создана из подчинения женщин (Пэйтман 1988, Фогел 1994). Но это феминистское понимание кажется исчезает в теории о «сексуальных» правах.На самом деле, лесбиянки и геи далеки от универсальной категории с универсальными интересами. Лесбиянки это женщины, и лесбийские теории о гражданстве должны продолжать изучать противоречия между интересами женщин и мужчин, в частности противоречия между интересами геев и целой социальной группой женщин.Нет общности интересовЛесбийские феминистки, которые выбрали организоваться и жить отдельно от геев, давно знали, что не обязательно существовали общие цели между лесбиянками и геями. Поэтесса и писательница Адриенн Рич писала в поздние 70 ые, когда лесбийский феминизм был на пике, что интересам лесбиянок угрожают гетеросексуальная культура и гейская культура.
