Проблема гомосексуализма постепенно выдвигается в центр российской общественной жизни. И это представляется мне весьма опасным перегибом, потому что если за что и стоило бы бойкотировать сочинскую Олимпиаду – то уж никак не за угнетение в России сексуальных меньшинств. И главная проблема отечественного кино – не отказ Кирилла Серебренникова от госпомощи в создании фильма «Чайковский» и даже не заявление министра культуры о том, что Чайковский не был гомосексуалистом. Гомосексуалистом Чайковский был, но, как в известном анекдоте, дорог он нам не только этим.
В России вообще не очень хорошо все обстоит со свободой и законностью, и проблема сексуальных меньшинств – хотя бы и в чисто количественном аспекте – тут далеко не на первом месте: от беззакония страдает тут гораздо больше народу, нежели от угнетения сексуальной свободы. Проблемы геев не должны заслонять несменяемость власти, ее лицемерие и цинизм. Я понимаю, что интересней постельные тона, а для кандидатов на выборные должности наиболее выигрышен разговор о мигрантах – но и национальный вопрос, и сексуальные предпочтения уводят дискуссию от главного: от того, почему в России не работает ни один закон, включая, кажется, физические (давешняя дискуссия академика Захарова с полицейским профсоюзным деятелем Пашкиным о квантовой теории в этом смысле особо показательна).
В стране, где деградируют образование и наука, преследуются СМИ, ни за что сидят гражданские активисты и случайно попавшие под раздачу демонстранты, где отсутствует независимый суд, где между столицей и провинцией, между высшим и средним классом зияют пропасти, может, и проще спорить о странностях любви, но давайте, не обижая ЛГБТ, признаем, что это дело двадцать пятое. Равно как и национальный вопрос тоже никак не является первостепенным. И проблема мигрантов, и проблема толерантности могут решаться только там, где есть свобода слова, независимый суд и прозрачные выборы, где в провинциальной больнице есть лекарства, а в сельских школах – ученики.
В этом перекосе виновны, конечно, обе стороны: наши идеологи тоже всегда съезжают на проклятый гомосексуализм, критикуя запад. Гомосексуальные браки объявляются главным свидетельством его упадка. Боюсь, я опять должен огорчить меньшинства: современный Запад много чем грешен, и на фоне политкорректности, запрещающей самые невинные вещи, проблема гей-любви опять-таки десятистепенна. Беда Запада не в том, что он разрешает однополым парам регистрироваться и усыновлять детей, а в том, что он утрачивает фаустианское начало – но современные Фимы Собак не знают слова «фаустианский». Они знают только слово «гомосексуализм», и нет никакой возможности объяснить им, что оно не самое значимое в словаре. Равно как и слова «еврей», «таджик» и даже «русский».
