Содомитские стихи М. Лермонтова. За что уволили А. Житинкина? Чему мы "гимны прежние" поем? Из истории русской бани. Опасные связи-2003. Театральное обозрение. Что такое пошлость?
Возможно, людям психологически комфортно считать, что «раньше было лучше», или, говоря о сегодняшнем состоянии морали, возмущенно вопрошать: «разве такое когда-нибудь было»?! А отечественным людям еще и необходимо найти козла отпущения за целенаправленное развращение себя любимых. Ну, естественно, что как и «слона» принято искать не в собственном глазу, так и «козла» — не в зеркале. Виновником всех бед отечественного общества и производителя (это я о проектах вступления в ВТО) у нас по традиции принято считать Запад. То есть, говоря простыми конструкциями, если бы не он, мы бы жили так же хорошо, как и он. Активизация подобных рассуждений особенно усиливается в период предвыборной борьбы. Забывая про многовековой экстенсивный путь развития страны, основанный на войне и продаже сырья, мы свято чтим свои победы над врагами, попутно закусывая из пакетов с гуманитарной помощью, присланной побежденными. Столь же попутно мы забываем про асимметричные победам потери от врагов и еще более асимметричные потери от своих (это я про последствия строительства светлого социалистического и капиталистического будущего); про то, что не всегда, а вернее говоря, очень редко (к примеру, с перерывом на пейзажиста Адольфа Шикльгрубера) агрессорами в этих войнах были не мы. Поэтому вполне логично, что и в растлении России виновен опять-таки этот Запад, его культура. Правда, мы снова забываем, что и культуру-то мы во многом заимствовали из-за бугра (алфавит, религию, архитектурные, декоративные и художественные стили, прессу, драматический и оперные театры, балет, кинематограф, одежду, бытовую технику, фасад демократических институтов власти, картошку и т. пр.). Так что тут в силу вступает чисто медицинский закон: с кем вступаешь в отношения, болезни того и перенимаешь. Однако — об этом речь пойдет ниже — мы и сами в отношении разврата можем Запад кое-чем заразить.
Название данного материала подсказано автору одноименной пьесой Эдварда Радзинского (не в пример его историческим сочинениям произведение весьма удачное). Оно может трактоваться и как декамерон отечественного общества вообще и как декамерон сегодняшних дней. Принцип изложения материала такой же, как и у итальянского оригинала — тематические разделы. В каждом из них определенная проблема отражается в зеркалах истории России и других стран мира (так что «нечего на зеркало пенять…»).
Эта статья посвящена заблуждениям. К примеру, что разврат — это продукт в Россию завезенный, что только сценарии современных сериалов пишутся ради денег, а великие литераторы творили исключительно по вдохновению, что хиппи — это явление эпохи рок-н-ролла, что мода на нетрадиционную ориентацию и педофилию — явление современное, что обнаженное человеческое тело — это всегда пошлость.
Русская баня
Забавно смотреть со стороны на прилипших к экрану соотечественников во время просмотра второго фильма цикла «Эммануэль» (особенно сцены массажа группы посетителей экзотической восточной бани) или кинематографической ленты «Турецкая баня» (реж. Ф. Озпетек, 1997 год). Дело в том, что все показанное там — это детский романтический лепет, в сравнении с вакханалией русских бань образца XV-XVIII веков. Мемуары иностранцев, посетивших Россию в эту эпоху, переполнены эмоциональными рассказами о том, что русские «начисто лишены природной стыдливости, присущей цивилизованному человеку», в их банях женщины, мужчины и дети моются совместно. Причем в этом же зале работали гулящие девки (уже тогда были изобретены при банях и отдельные кабинеты). Римский посол в Москве Яков Рейтенфельс вспоминал, что детей «считают нужным учить в банях и постелях такому, что должно быть окутано глубочайшим мраком! К школьным занятиям дети приступают поздно и нередко познают жену раньше, чем грамоту».
Нравы «Святой Руси»
Еще одной странностью для западных путешественников был обычай московских служилых и торговых людей сдавать своих жен в аренду более состоятельным людям или высоким чиновникам. Мужья в таких ситуациях стояли на стреме, причем имели место случаи сдачи женщины в субаренду третьим и т. д. лицам. Нередко спекуляции по поводу гомосексуальности использовались в политической борьбе (обвинения церковного идеолога Иосифа Волоцкого в адрес митрополита Зосимы). Зато интимная связь мужа с матерью его жены церковь не преследовала. В двенадцатом веке прелюбодеяние с родной сестрой оценивали в 100, а с двоюродной в 30 гривен. Самые легкие наказания касались рукоблудия и лесбиянства (до 60 дней поста). Зато серьезным проступком считали сексуальный контакт русского с иностранкой: это уже предательство родины.
Эллины и варвары.
Существует удивительный феномен и парадокс: практически обнаженное человеческое тело, предположим, на пляже или полностью обнаженное в бане и душевой почему-то не вызывает у обывателя чувства протеста, но стоит сдернуть покрывала в театре или кино, тут же дюжина субтильных ревнителей нравственности в клубных пиджаках впивается в горло режиссерам. Между тем, с моей точки зрения, в том случае, если подобный ход обусловлен художественным замыслом и подкреплен смыслом, то в нем нет ничего предосудительного и противоестественного.
То, что варвары скрывали под шкурами, эллины назвали наготой и воспели, уподобив себя богам. И из этого эстетическо-нравственного императива произрастает и феномен великой греческой культуры: искусства, спорта и т. д. Все спортсмены (женщины не допускались) тренировались и выступали и изображались нагишом. Кстати, корень слова «гимнастика», как известно, «гимн», что в переводе с греческого означает «обнаженный» (это я про то, подо что мы встаем, особенно если входит латиноамериканский диктатор, наш генсек или наш президент). Олимпиады играли в жизни греческих полисов огромную роль: по ним вели летоисчисление, из спортсменов кастинговалась политическая и философская элита (Софокл, Платон, поэт Пиндар). Что же касается, «злостной растлительницы» Америки, то, замечу, что там, существуют законы, рекомендующие мужчинам обязательно одевать на пляже шорты; те же, кто выходят в плавках, декларируют свою принадлежность к определенного рода ориентации (хваленая американская свобода на этом не заканчивается: в этой стране пиво продают лицам не моложе 21 года, за разбрасывание мусора реально взимают штраф, эротические фильмы показывают по специальным каналам и в отведенное время, а негров под страхом обструкции называют «американцами из Африки»). Между нами говоря, и Христос на распятии не одет в костюм от Пьера Кардена.
Хиппи
Мода на длинные волосы — это вовсе не новшество 60-х годов прошлого века и даже не придворный этикет при дворах государств Западной Европы в эпоху «галантного века». Многие касты древних египтян, древнегреческие танцоры, варвары Центральной Европы эпохи ранних Средних веков, индейцы и жители России допетровского времени («Русь, которую мы потеряли») носили длиннющие волосы. Причем у варваров, например, длина волос считалась прямо пропорциональной их физической силе (поэтому в первых сборниках законов даже существовали нормы, предписывающие наказание крупным штрафом за насильственное усечение шевелюры).
Виртуальная реальность
Прием наркотиков - тоже не только симптом вьетнамского синдрома. Как недавно выяснилось, наркотой «баловались» египетские фараоны (остатки соответствующих веществ обнаружены в мумиях). Современные ученые выяснили, что геометрические узоры, присутствующие на каменных плитах американских индейцев были ими увидены в галлюцинациях, которые вызывает редкий сорт кактуса. «И кокаином, подчас» «лечил» свои духовные недуги А. Вертинский, а с ним - и большинство поэтической и художественной элиты эпохи «серебряного века». Артур Конан Дойл признавался, что практически все свои истории о Шерлоке были созданы им под влиянием морфия.
«Лолиты» в мировой истории
Образ молоденькой нимфетки, постепенно вводящей в грех немолодого интеллектуала, сегодня практически у всех ассоциируется с явно автобиографическим романом Владимира Набокова. Сегодня педофилия и уголовное наказание за нее воспринимаются с актуализированным оттенком в контексте текущего момента. Ведь мало кто вспомнит, что помимо обыденности подобных, с нашей точки зрения, извращений в гаремах восточных сатрапов и в философских школах Древней Эллады истории известны многие выдающиеся исторические персонажи, причастные к этой проблеме. Это и Карл Великий, который не дозволял своим восьми дочерям выходить замуж, «любя» их не только отцовской любовью, и Михаил Кутузов, который во время турецкой кампании «состоял в преступной связи» с 14-летней молдаваночкой (подробнее см. книгу академика Н. А. Троицкого «Фельдмаршал Кутузов: легенды и факты». М., 2002), и автор знаменитой «Алисы в Стране чудес» Льюис Кэрролл, который вообще «не признавал» девушек старше 12 лет. Брат прославленного русского писателя Дмитрия Мережковского, Константин (1855-1921) остался в скрижалях истории как выдающийся биолог, черносотенец, сотрудник охранки, автор одной из первых русских фашистских утопий — евгенической работы «Рай земной». Но он также известен и как педофил, изнасиловавший около трех десятков девочек в возрасте от 3 до 14 лет (подробнее см.: Золотоносов М. Братья Мережковские. М., 2003). Список может быть продолжен.
«Доченьки, доченьки, доченьки мои: где ж вы, мои ноченьки, где ж вы, соловьи!»
Это фраза из известной «ариетки печального Пьеро», Александра Вертинского, выдающегося актера и великого несоветского поэта прошлого века. Здесь он горюет по утраченной холостяцкой свободе. В других «песенках» он рисует весьма неприглядный образ женщины: она и «капризна», и «с оловянным сердцем», и «полукровка», и «ошибка», и «ничтожество». Однако, подобное отношение к несомненно прекрасному (это я про свое личное отношение: «всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной») полу у него, по всей видимости, ограничилось эстетской истерической меланхолией, но он сумел вовремя «прекратить истерику», и харбинская красавица все же сделала певца отцом. Между тем, многие шли дальше (хотя это могло не мешать им иметь детей).
Вот краткий перечень (подробнее смотри монографию профессора Л.С. Клейна «Другая сторона светила». СПБ., 2002) наиболее известных деятелей мировой истории, которые продолжили путь в этом направлении (я говорю о нетрадиционной сексуальной ориентации): Александр Македонский, Юлий Цезарь, Сократ, Платон, Солон, Цицерон, Леонардо да Винчи, Селим I Угрюмый, Петр Великий, создатель формулы «православие самодержавие, народность» Уваров, польский борец за независимость Костюшко, философ Чаадаев (исторический прототип Чацкого). Писатели: Мигель де Сервантес, Николай Гоголь, Жюль Верн (вел интимную дружбу с 16 юношей - будущим президентом Франции А. Брианом), Л. Толстой, Андре Жид, Сомерсет Моэм, драматург Тэннеси Уильямс; поэты: Вергилий, Саади, Рильке, К. Батюшков (сошел с ума после смерти любовника, и 30 лет порывался к его могиле), М. Кузмин, С. Есенин; композиторы: Гендель, Беллини, Шуберт, Бенджамен Бриттен; актер Лоуренс Оливье, многолетний глава ФБР Эдгар Гувер; режиссеры Сергей Эйзенштейн, Лукино Висконти, Райан Фассбиндер и Франсуа Озон, танцовщик Рудольф Нуреев и др.
Несколько дней назад информационные агентства мира сообщили о том, что Нью-хэмпширская епархия епископальной англиканской церкви США посвятила в епископы открытого гея Джина Робинсона. Это мероприятие было проведено с большой помпой. Протесты папы римского действия не возымели. Подобные протесты выглядели тем более легковесными, что истории известны извращенцы и среди пап (содомитами, например, были Лев X Медичи и Юлий II и II, Пий XII и др.). Это если не вспоминать Святого Августина (одного из основателей римско-католической церкви). В своей «Исповеди» он признается в «страсти к запретной любви», в «наслаждении телом любимого человека» (алжирского юноши). Гомосексуальные контакты стали привычным делом в средневековых монастырях. Таким образом, содомию можно назвать старой и доброй церковной традицией.
Чтобы меня не обвинили в половой дискриминации, скажу, что и лесбийская любовь занимает в истории определенную нишу. Здесь можно вспомнить и греческую поэтессу Сафо, и романистку Вирджинию Вульф, и датскую королеву Христиану (оставила престол ради любимой), и воплотившую образ этой королевы в кино Грету Гарбо, и др.
Мы видим, что «это» было во все времена и во всех странах. Просто иногда болезнь загонялась внутрь. Так было в средние века. Так было и в эпоху СССР (после очередной разборки личной жизни на партийном собрании, к примеру, актер Михаил Водяной скончался от сердечного приступа; не трогали только очень крупных представителей элиты, таких, как Святослав Рихтер, у которого был «идеальный» брак с предпочитавшей девушек певицей Ниной Дорлеак).
«Это нехорошо?» — спросите вы. «Нехорошо»,— отвечу я. Но что же делать? Не идти же по старому пути уголовного преследования (часто под статью по политическим причинам попадали и невиновные), как это недавно предлагал глава «Народной партии» Геннадий Райков. Это была явно популистская выходка, которая не могла иметь серьезного продолжения. По словам Райкова, ему на Тверской геи просто прохода не дают! Я, конечно, не специалист, но, рассуждая логически, учитывая его внешность и возраст, может показаться, что товарищ Райков выдает желаемое за действительное.
Задумаемся: как в тюрьме можно было бы создать, предположим, условия для работы композитору Чайковскому или хореографу Морису Бежару? Мы бы лишились античных философов, римских императоров, индустрии модельеров, поредели бы балетные труппы и операторский цех; среди режиссеров остались бы по большей части те, кто дальше «Ленина в осенний период» в искусстве не идет. Здесь единственный рецепт — терпимость. Вообще, товарищи, или как пока еще говорят, господа, последуем совету Булата Окуджавы: «давайте говорить друг другу комплименты»!
«Не продается вдохновенье...»
Нет, не только Даниэла Стил или Дарья Донцова с Марининой строчили свои романы со скоростью фордовского конвейера. Александр Дюма, к примеру, мог за ночь написать 80-страничный роман под заказ, чтобы утром, получив гонорар, пойти в магазин и пополнить свою коллекцию тростей. С целью получения гонорара писали и А. Пушкин, и Н. Некрасов. Верди сочинил «Аиду» под заказ к дате открытия Суэцкого канала за рекордный гонорар в 200 тысяч лир. Восьмая симфония Шуберта была создана к юбилею какой-то угольной шахты. Это если не вспоминать про придворных художников и поэтов. Однако разница между современными конвейерщиками и их предшественниками существеннейшая - ее зовут талантом.
«Вся жизнь — театр» (У. Шекспир)
Упразднение цензуры на постсоветском пространстве повлекло за собой появление ряда негативных тенденций в культуре этого пространства. Не обошли перекосы вседозволенности и театр. Посмотрев несколько московских спектаклей, поставленных в начале 1990-х годов, люди стали задумываться: а пойти ли им в театр, или не портить себе впечатление от прочитанного или еще не прочитанного произведения? Однако это представляется вполне закономерным явлением: Россия в очередной раз догоняла Запад, совершая те же ошибки, свойственные противоестественно стремительным движениям, как и, предположим, в экономике (шоковая терапия и приватизация). Точно так же, «вдогонку», в свое время романтически-нигилистический персонаж Роди Раскольникова появился в романе Ф. Достоевского, как он уже давно будоражил сознание интеллигенции во Франции под именем стендалевского Жюльена Сореля. В этой связи можно сказать, что, к примеру, режиссер Андрей Житинкин стал последователем «театра жестокости» Антонена Арто, а Роман Виктюк — стилистики Линдсея Кемпа, Мориса Бежара (учитывая синкретизм современного искусства, где в драматических спектаклях присутствуют и балетные вставки) и Жана Кокто. Кто-то другой выбрал приемы Ежи Гротовского или Питера Брука (правда, вот ни одного нового Брука чего-то не заметно). Остановимся подробнее на работах двух наиболее одиозных режиссеров последних лет. Андрей Житинкин (ученик Е. Р. Симонова, продолжатель традиции Арто и Виктюка). Начинал как театральный бунтарь и экспериментатор (спектакль «Игра в жмурики»). Сегодня автор весьма внушительного ряда ярких постановок. Достойны особого внимания: изобилующий режиссерскими находками спектакль «Калигула»; «Мой бедный Марат», где поставленное вне временного контекста действие демонстрирует буквально шекспировские страсти; не оставляющий зрителя безучастным «Псих» с одним из лучших (если забыть его участие в сериалах «Бригада» и «Единство») актеров своего поколения (Сергей Безруков) в главной роли. В итоге, Житинкина невзлюбили именно за успешность и талантливость: в России не любят «молодых да ранних». Следствием этого стал вынужденный уход Житинкина с поста руководителя Театра на Малой Бронной весной этого года. Этим мы вновь продемонстрировали миру российскую неблагодарность. Кстати, недавно из репертуара театра исчезли и его постановки: они были невыгодным сравнением со скучными постановками нового худрука Л. Дурова. После этих событий театр лишился и кассы, и имени, и чуть ли не половины рабочих монтировочного цеха (по причине снятия гастрольных надбавок), стали уходить незадействованные актеры. В нашей недавней беседе, Андрей признался, что видит единственный выход из ситуации (многолетний простой актеров репертуарных театров) во введении западной системы контрактов.
Общим местом некоторых статей в прессе стали, не оправданные с моей точки зрения, нападки на режиссера за «безнравственность» постановок. В качестве показательного примера такого отношения к его творчеству, приведу услышанною мной в антракте одного из спектаклей показательную фразу. Одна пенсионерка говорила другой: «Какая пошлость, нет, я специально досижу до конца, чтобы посмотреть до чего он дойдет». По мнению самого режиссера, во всех его спектаклях непременно присутствует определенный нравственный императив. Возможно поэтому, в начале «Дориана Грея» в вазе на втором плане стоят живые розы, в середине - три засохших, а в финале две (признак смерти), но вновь живые (режиссерская идея возможности возрождения души порочного персонажа).
Все же я не могу не опубликовать в данной статье еще одну версию отставки Житинкина, ходящую в театральных кругах. Исходя из нее, постоянный художник-соавтор режиссера по многим спектаклям, Андрей Шаров, отказался сделать одной влиятельной даме из московской мэрии выходное платье.
Роман Виктюк (художественный руководитель «Театра Романа Виктюка», автор книги «Роман Виктюк: роман с самим собой»). В период застоя он терпеливо накапливал багаж профессионального опыта, ставил спектакли, которые нередко тут же снимались ребятами из органов. Но режиссер не позволил себе сломаться, спиться, как это сделали многие деятели культуры. И вот он дождался времени, когда смог без оглядки на мнение «княгини Марьи Алексеевны» делать такой театр, о котором мечтал всю жизнь (сегодня он один из самых элитных и часто гастролирующих постановщиков). Предубеждение против его творчества у меня пропало после того, как я случайно познакомился с этим творчеством. До этого я рассуждал в духе советской формулы «я Пастернака не читал, но, по сути, могу высказаться». Да, в спектаклях Виктюка эротика - это значительное художественное средство выражения. Но ведь не каждый, кто обнажит ту или иную часть актерского тела сможет создавать потрясающие спектакли и собирать полные залы. Все выпускники музыкальных школ знают нотную грамоту, но не все могут стать Вагнером или Григом. Мы знаем множество примеров, когда эротика помогала созданию произведений искусства (древнегреческие статуи, средневековые романы или известное всем нашим школьникам стихотворение А. Фета «На заре ты ее не буди»). Но многие забывают о невероятно чистом и целомудренном спектакле «М. Баттерфляй», о настоящем открытии «Служанках». О «Мастере и Маргарите», где философское осмысление знаменитого романа сочетается со вскрытием самой сути сталинской эпохи. Особняком стоит музыкальный шедевр «Эдит Пиаф». А спектакль «Саломея», без сомнения, можно назвать реформаторским открытием в современном театре. Недавно мне довелось побывать на репетиции готовящегося к премьере спектакля, посвященного памяти Рудольфа Нуреева (с неподражаемым Дмитрием Бозиным в главной роли). Скажу, что только этот режиссер мог найти такую емкую, лаконичную и гениально простую метафору центральной декорации. Обыкновенный балетный станок (поручень, у которого разминаются танцоры) свернут в круг, однажды войдя в который, Нуреев так и остался его пленником. Актерская игра просто завораживает. Первый показ спектакля в Москве маэстро обещал дать 1-2 и 5-го января в театре им. Моссовета. Меня не может не восхищать, как в свои 39 лет Виктюк еще не утратил способности все так же удивлять, как будто он еще только начинающий выпускник театрального ВУЗа.
Что-то новое поначалу часто отвергается. Вспомним премьеру одноактного балета «Послеполуденный отдых Фавна» 29 мая 1912 г. в Париже. Весьма неоднозначную реакцию публики и критики вызвал финал представления (танцевавший Фавна В. Нижинский производил имитацию мастурбации на покрывале нимфы). В итоге балет стал самым часто исполняемым в прошлом веке, а сегодня хореографы уже задаются вопросом: что делать с его устаревшей хореографией?
Необходимо отметить, что если шелуха безвкусицы первых лет свободы постепенно уходит в прошлое, то настоящие произведения искусства талантливых авторов, которые смогли найти свою нишу, творчески переработав и воплотив традиции своих предшественников, остаются. Сегодня в Москве есть множество профессиональных режиссеров, которые умеют создавать спектакли западного уровня. Это и уже известный болгарин А. Морфов, и молодое поколение интересных постановщиков, таких как Е. Невежина или Н. Чусова, и смелый, но сильно неоднозначный экспериментатор В. Мирзоев, и многие другие.
Что такое пошлость?
Напрашивается вопрос: как отличить явление, не отвечающее определенным нормам морали и вкуса, от адекватного им? Прежде всего, надо различать явления по эпохам, ведь то, что считалось нормой, к примеру, в античности, в позапрошлом веке подвергалось подчас уголовным преследованиям (через унизительную судебную процедуру проходили О. Уайльд, А. Рембо и П. Верлен). Великие оперы «Травиата» и «Кармен» провалились на премьере: общество не могло принять произведения искусства «со столь низкой, по их мнению, моральной планкой». Та же судьба постигла роман Шадерло де Лакло «Опасные связи». Когда Нуреев несколько десятилетий назад впервые в практике классического балета позволил себе оголить торс и ноги, это вызвало много пересудов. В наши дни все это стало классикой, подернутой легким флером скуки.
Можно ли пошлость рассматривать как вневременную категорию? По всей видимости, нет. Следуя типовому толковому словарю, пошлый - это «низкий в нравственном отношении; безвкусно-грубый». С этих позиций пошлость, это когда на кинопленке запечатлены не шедевры Л. Бунюэля или М. Хуциева, а «плевки в вечность» (так Ф. Раневская называла некачественные работы). Когда ведущая программы телеканала «Культура» называет Пласидо Доминго «итальянцем». Когда студенты МГУ не знают кто такой Жан Габен или Билли Уайлдер. Когда великая певица М. Кабалье поет ради денег с Баскиным. Когда выдающийся артист В. Зельдин вынужден жить в однокомнатной квартире. Когда такие актеры, как М. Терехова, Г. Бортников, Т. Шмыга или Г. Васильев играют по две роли в сезон. Когда президент страны, публично демонстрируя отсутствие вкуса, присутствует на концерте группы «Любэ», или позволяет себе употреблять такие выражения, как «жевать сопли» и «мочить в сортире» (тем более что никого так и не замочил).
Когда филологи пытаются растащить на "члены предложения" элегию великого поэта. Когда выдающегося режиссера вызывают "на ковер" отчитываться перед полным ничтожеством чиновником. Когда рядом с развалившимися церквами возводят особняки бывших комсоргов попов. Когда в стране, где треть словаря осталась после трехсотлетнего ига, а почти все понятия, свойственные цивилизации (само это слово, республика, монархия, комфорт, архитектура, магазин, культура, спорт, прогресс и т. д.) имеют латинские и греческие корни, во всю кричат о засилье иностранной лексики. Пошлость - это глупость, неумение использовать тот интеллект, который свойственен человеку от природы, и, с помощью которого, он и формирует свои представления о мире, свой вкус.
В то же время я не разделяю распространенное мнение, что «на вкус и цвет товарищей нет». Вкус не может разниться от индивидуума к индивидууму — это явление абсолютное: либо он есть, либо его, извините, нет (возможен лишь ряд личных преференций в определенном круге явлений хорошего тона). Единственно возможный вариант его трансформации — возрастной. Поэтому нет ничего удивительного, что Михаил Юрьевич Лермонтов в юнкерскую пору развивал свой дар на темах не столько эстетических, сколько эстетских (вспоминается чувственная фраза героини Тамары Семиной из кинофильма "День счастья": бывшая советская преподавательница литературы говорит пришедшим за макулатурой школьникам, что «Михаил Юрьевич Лермонтов 'стишков' не писал»). Как оказывается, великий поэт имел весьма универсальный талант. И поскольку он, с моей точки зрения, заслуживает право на публикацию, я процитирую два стихотворения с яркими натуралистическими и эротическими тонами, которые, обычно, не включают в обязательную школьную программу (цит. по Московский вестник, #4, 2003, с. 252-255; Полное собрание сочинений. 5-е изд. М.-Л., 1931, с. 133-134).
Уланша
Идет наш пестрый эскадрон
Шумящей пьяною толпою.
Повес усталых клонит сон.
Уж поздно. Темной синевою
Покрылось небо, день угас.
Повесы ропщут: мать их в жопу,
Стервец, пожалуй, этак нас
Прогонит через всю Европу!
Ужель Ижорки не видать?
Ты, братец, придавил мне ногу;
Да, вправо. Вот поднял тревогу,
Дай трубку. — Тише, ... их мать!
Но вот Ижорка, слава Богу,
Пора раскланяться с конем.
Как должно, вышел на дорогу
Улан с завернутым значком.
Он по квартирам, важно, чинно
Повел начальников с собой,
Хоть, признаюся, запах винный
Изобличал его порой…
Скажу вам имя квартирьера —
То был Лафа, буян лихой,
С чьей молодецкой головой
Ни доппель-кюмель, ни мадера,
Ни даже шумное аи
Ни разу сладить не могли.
Его коричневая кожа
Была в сияющих угрях,
И, словом, все: походка, рожа
На сердце наводили страх…
Шумя, как бес, он в избу входит,
Шинель, скользя, валится с плеч,
Глазами вкруг он косо водит
И мнит, что видит сотню свеч…
Сквозь дым волшебный, дым табашный
Блистают лица юнкеров.
Их речи пьяны, взоры страшны,
Кто в сбруе весь, кто без штанов…
Народ! — сказал Лафа, рыгая,—
Что тут сидеть, за мной ступай,
Я поведу вас в двери рая;
Вот уж красавица, лихая,
П...— хоть ложкою хлебай!
Всем будет места, только, други,
Нам должно очередь завесть;
Пред Богом все равны бл.—.ги,
Но, братцы, надо знать и честь.
Прошу без шума и без драки.
Сначала маленьких пошлем,
Пускай понюхают, собаки,
А мы же, грозные, х...
Во всякий час свое возьмем.
Идем же! — Разъярясь, как звери,
Повесы загремели вдруг,
Вскочили, ринулись, и с двери
Слетел как раз железный крюк.
Держись, отважная красотка,
Ужасны молодцы мои,
Когда ядреная чесотка
Вдруг нападет на их х...
Они в пылу самозабвенья
Ни слез, ни слабого моленья,
Ни тяжких стонов не поймут.
Они накинутся толпою
И ядовитой м...
Младые ляжки обольют.
Увы! В пунцовом сарафане,
Надев передник белый свой,
В амбар пустой уж ты заране
Пришла под сенью мглы ночной.
Неверной, трепетной рукой
Ты стелешь гибельное ложе,
Простите счастливые дни.
Вот голоса, стук, гам — они,
Земля дрожит, идут, о Боже!
Но скоро страх ее исчез,
Заколыхались жарки груди.
Закрой глаза, творец небес,
Зажмите уши, добры люди...
Когда ж меж серых облаков
Явилось раннее светило
И кровли бледные домов
Живым лучом позолотило,
Раздался крик: вставай, скорей!
И сбор пробили барабаны,
И полусонные уланы,
Зевая, сели на коней…
Идут и видят: из амбара
Выходит женщина,— бледна,
Гадка, скверна, как Божья кара,
Истощена, п... видна,
Глаза померкнувшие впали,
В багровых пятнах лик и грудь,
Обвисла жопа, страх взглянуть,
Ужель Танюша? — Полно, та ли?
Один Лафа ее узнал
И, дерзко тишину наруша,
С подъятой дланью он сказал:
Мир праху твоему, Танюша!
С тех пор промчалось много дней,
Но справедливое преданье
Навеки сохранило ей
Уланши громкое названье.
Ода к нужнику
Но вот над школою ложится мрак ночной,
Клерон уж совершил дозор обычный свой…
Вдруг шорох! слабый звук! и легкие две тени
Скользят по каморе к твоей знакомой сени.
Взошли... И в тишине раздался поцелуй,
Краснея, поднялся, как тигр голодный, х..,
Хватают за него нескромною рукою,
Прижав уста кустам, и слышно: "будь со мною,
Я твой, о милый друг, прижмись ко мне сильней,
Я таю, я горю..." И пламенных речей
Не перечесть. Но вот, подняв подол рубашки,
Один из них открыл две бархатные ляжки!,
И в восхищенъи х..., как страстный сибарит,
Над пухлой ж...ю надулся и дрожит.
Уж сблизились они... Еще лишь миг единой...
Но занавес пора задвинуть над картиной...
Произведения с такими же тонами и обертонами известны у многих выдающихся поэтов и литераторов (от антиков и автора "Гаргантюа и Пантагрюэля" до А. Рембо и постмодернистов прошлого века). Но разница между ними и современными певцами "Голубого сала", "Льда" и натуралистической "поэзией" разительна: последние не написали ничего подобного "Памятнику", "Белеет парус одинокий... " или "Пьяного корабля". И Лермонтов - не бульварный писатель, и я не обозреватель "МК". Так что рано обрадовались моему психологическому экзерсису — обильному цитированию "стишков" Лермонтова, ведь еще Пушкин одарил Вас словами: "Толпа жадно читает исповеди... потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могучего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он мал и мерзок — не так, как вы — иначе". P.S. Эта фраза "нашего всего", естественно, никак не относится к тем, кого приведенные выше строки не восхищают больше, чем:
На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил.
