Исторический аспект
К середине 30-х годов прошлого века в советских тюрьмах и лагерях сформировался так называемый «воровской порядок». В эти годы сложилась неписаная тюремная иерархия и разделение на высшие (воры, блатные), промежуточные (мужики) и низшие (петухи, опущенные) социальные группы. Такой иерархия, по сути, остается и сейчас. То есть смело можно утверждать, что сложившаяся система социальных групп почти вот уже 80 лет неизменна.
Фото: Дмитрий Рогулин / хроника ТАСС
В книге Эдуарда Кузнецова «Мордовский марафон» (Иерусалим, 1979) лагерным низшим слоям посвящена целая глава «Странный народ».
ЦИТАТА (1979 Г.)Из книги Э. Кузнецова «Мордовский марафон»«Пассивные — это не только и не столько склонные к этому зэки, сколько слабохарактерные, запуганные другими, проигравшиеся в карты, нарушившие блатную этику, — пишет в книге «Записки диссидента» (Анн-Арбор, 1982) Андрей Амальрик.— Получив репутацию «петуха», избавиться от нее уже невозможно, она тянется за каждым из лагеря в лагерь.И если «опущенный», попав на новое место, где его никто не знает, скроет свою «масть», это рано или поздно обнаружится. А тогда наказание неминуемо: коллективная расправа с частым смертельным исходом».
Достаточно полно тема социальной градации освещена также в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова.
Первым из осужденных гомосексуалов решился рассказать о себе ленинградский поэт Геннадий Трифонов.
В декабре 1977 года из западноуральского лагеря № 398/38 он отправил открытое письмо в редакцию «Литературной газеты». Это письмо — крик души человека, доведенного до отчаяния, оно изобилует чудовищными подробностями. Письмо не было опубликовано в то время.
Можно с уверенностью сказать, что история у описываемого явления «корнями» тянется из прошлого века.
Воровской мир (уклад жизни), тюремная субкультура
Если обратиться к советскому времени, то «воровской мир» и «мир обычных людей» не пересекались. Они существовали как «параллельные вселенные». Классический пример произведение Василия Шукшина «Калина красная». «Вход в воровской мир — рубль, выход — два». Решивший «завязать» вор поплатился жизнью. Государственная коммунистическая идеология не давала возможности смешения. Принадлежать к «воровской культуре» считалось зазорным.
В 90-е годы прошлого века произошла активная экспансия «воровского уклада» в обычную жизнь. Следует отметить, что
воровской уклад жизни в широком понимании этого слова пронизывает различные слои российского общества.
Это не только судимые и заключенные, это члены их семей, бывшие заключенные — также зачастую не имея отношения к криминальному промыслу, тем не менее общаются с лидерами воровских сообществ «смотрящими и положенцами». Последние выступают в качестве третейских судей.
В России имеются давние (еще дореволюционные) традиции сострадания к «арестантам». В период сталинских репрессий значительная часть общества «пересидела в лагерях», у многих есть родственники-заключенные. В России есть поговорка «от тюрьмы и от сумы не зарекаются». В стране появилось и упорно активизируется молодежное движение АУЕ (арестантский уклад един).
Есть целые населенные пункты и регионы (Читинская область, Дальний Восток), где в школах и подростковой среде живут «по понятиям» (существуют «смотрящие» за школами, колледжами, улицами и районами),
в том числе создают свою иерархию, включая низшую группу — «degraded». И все это происходит в молодежной среде до 20–22 лет, не бывшей в колониях. Они, по сути, «играют в тюрьму». В стране пользуется успехом «воровской уклад», лексикон речи, блатной шансон в музыкальной культуре. В условиях такой исторически сложившейся сострадательности к заключенным наличие укореняющихся иерархических связей опасно для общества.
Взгляд на проблему с точки зрения «воровского уклада»
«Обиженные», «degraded», с точки зрения «философии воровского уклада» — «непорядочные». Им противопоставляются «порядочные» (мужики и блатные). Большого количества «непорядочных» не должно быть. Проще говоря, «воровской уклад» теоретически не заинтересован в росте числа «degraded».
Фото: Валерий Матыцин / фотохроника ТАСС
Конец 90-х — начало 2000-х
К указанному времени жестокость, присущая лагерям ГУЛАГа, — ушла. Либерализация общества, вступление РФ в Совет Европы сделали свое дело. Руководство уголовно-исполнительной системы стало жестко спрашивать с руководства колоний за проявление жестокости и издевательств, в том числе и в среде осужденных. Тем не менее в системе ФСИН сохранялись относительно жестокие нравы, особенно в подростковых колониях.
Пример: воспитательная колония в городе Костроме — в 2001 году в колонии повесился подросток; в ходе расследования выяснилось, что администрация колонии потворствовала группе активистов (фактически смотрящие), которые творили произвол — вымогали деньги, устанавливали свои порядки, в том числе в колонии существовали ритуалы, производились публичные «опускания» — обливание мочой, опускание на голову унитазного стульчака, макание головой в унитаз. После случая с повешением несколько сотрудников администрации и малолетних активистов были осуждены к реальным срокам лишения свободы.
СПРАВОЧНО
«Обиженный» и «гомосексуал» не равноценные понятия. Откуда берутся «degraded»
«Degraded» и «гомосексуал» не равноценные понятия, «degraded» может не иметь, а в настоящее время в большинстве случаев не имеет какого-либо отношения к преступлениям на сексуальной почве или к гомосексуальности в быту. Зачастую это случайные люди, проявившие слабохарактерность или слабую жизненную позицию в тюрьме. В категорию «degraded» — попадают лица, признавшие за собой тяжкие сексуальные преступления, как правило, в отношении детей. Сейчас само по себе наличие совершения изнасилования автоматически не влечет перемещение в касту «degraded». Более того, в СИЗО, согласно «воровскому укладу», запрещено решать вопрос о принадлежности к «degraded» лишь на основании совершенного преступления. Проше говоря:
если в камеру СИЗО заходит подследственный и говорит, что он совершил насилие над ребенком (с трупом, совершил акт каннибализма), ему остальные сокамерники говорят — «тебе здесь не место» и выкидывают его из камеры.
Если подследственный говорит, что «мне инкриминируют половой акт с дочкой сожительницы, но я этого не совершал, меня оговорили», — его вопрос будет решаться в колонии, в том числе и в зависимости от его поведения. В подавляющих случаях «degraded» становятся люди, открыто признающие за собой совершение «табуированных» в «воровском укладе» поступков: крайне жестокие преступления, нетрадиционные половые контакты, в том числе и по отношению к женщинам, работа с экскрементами и прочее, перечень достаточно широкий.
Ситуация в настоящее время
Конечно, в настоящее время ситуация изменилась, жизнь заключенных «опущенных» не столь беспросветна и жестока. Унизительные ритуалы как концептуальное выражение субкультуры в большинстве случаев ушли в прошлое. Нельзя не признать, что система ФСИН (по сути, преемник ИТЛ МВД СССР, а ранее ГУЛАГа) значительно и кардинально изменилась. Говорить о жизни «degraded», оперируя случаями, ситуациями, понятиями даже 90-х годов прошлого века, неправильно. Надо признать положительные сдвиги и тенденция к открытости.
В целом ситуация с низшей социальной группой в настоящее время имеет стадию «параллельной жизни сегрегированной группы». Описанного в литературных произведениях (групповые изнасилования, убийства за отказ сексуального контакта как системных межиерархических отношений в целом в системе ФСИН нет). Существуют отдельные выходящие частные (по отдельным колониям) или региональные случаи. Что тем не менее делает такое существование в виде отдельной постоянно унижаемой группе — неприемлемым для демократического общества.
Как правило, в колонии «degraded» живут вместе со всеми, но для них всегда отдельный стол, отдельная посуда, отдельное место в строю (в самом конце), отдельное спальное место, отдельные лавки и стулья, отдельные места для курения и отдыха. Администрация смотрит на «degraded» такими же глазами, как и заключенные. Я сравниваю это с политикой апартеида в ряде государств в прошлом веке.
Даже больные ВИЧ не подвергаются такой дискриминации.
«Вичевые», если этого хотят сами, питаются из общей посуды, ходят в баню вместе со всеми, пользуются общими вещами, их никак не дискриминируют с точки зрения «понятий». Никто, пользуясь теми же вещами, что и «вичевые», не станет законтаченным.
Отношение сотрудников и администраций колоний, региональных управлений
Фото: РИА Новости
В рамках данного дела Судом запрашивалась информация о возможном давлении на обратившегося Заявителя, основание: статья из СМИ «МЕДИАЗОНА» — там приводятся слова одного из моих клиентов, который рассказывает показательный случай — в комнате длительных свиданий режимный сотрудник потребовал от заключенного-обиженного пользоваться своей индивидуальной посудой, а не общей. Этот пример характерен,
сотрудники ФСИН исповедуют тот же жизненный уклад, что и заключенные. В общении применяют обидные прозвища, сквозь пальцы смотрят на явное разделение в пользовании вещами.
Ситуация усугубляется еще больше в тюремно насыщенных регионах (Коми, Мордовия, Кировская область). Эти регионы пользуются дурной репутацией у заключенных и правозащитников, но такое отношение связано с запущенностью контроля и ответственности. Сотрудники колоний в таких регионах сами, как заключенные, они живут в населенных пунктах, где градообразующим предприятием является колония, родители сотрудника служили в этой же колонии охранниками, скорее всего детям сотрудников уготована та же судьба — работа в колонии. Они сами говорят «мы сидим всю жизнь». Неприязнь (ненависть) к заключенным переходит по наследству. Среди таких сотрудников больше неблагонадежных людей, которые любят самоутверждаться за счет более слабых. Уровень насилия в таких регионах и колониях значительно больше. То, что проблема замалчивается, приводит к тому, что сегрегация переходит на новый уровень. Очень тревожная ситуация складывается в колониях для БС (бывших сотрудников, там, где отбывают наказание сотрудники силовых ведомств и госчиновники; зам директора ФСИН Максименко сообщил об увеличении числа колоний для БС на фоне сокращения колоний для обычных заключенных).
Ранее около 5 и более лет назад в таких колониях отсутствовала напрочь какая-либо неофициальная иерархия. Это понятно, в заключении — люди с высшим (и не одним) образованием, зачастую с юридическим, заключенные высокоинтеллектуальные. В колонии стали поступать молодые (до 30 лет) сотрудники, как правило, низового уровня, оперативные работники, бойцы спецподразделений и прочие сотрудники силовых ведомств, не связанные ранее интеллектуальным трудом. Администрация колонии также выделяет своих осужденных сотрудников ФСИН, им делаются поблажки, из них рекрутируется актив, который действует по указке администрации. Соответственно, такой контингент вводит свои порядки.
В колониях началось разделение, там тоже появились обиженные.
Причем характерно, что наибольшей благосклонностью администраций пользуются садисты в погонах.
Так, например, бывший заместитель начальника оренбургской колонии-поселения Мурат Кумаров, осужденный по трем статьям Уголовного кодекса России, в том числе по статье о насильственных действиях сексуального характера, освобожден условно-досрочно. 15 февраля 2019 года должностное лицо, осужденное за то, что он отдал приказ изнасиловать заключенного и провести по его губам половым членом, освободили досрочно. За какие такие добродетели?
В целом по стране, полагаю, социальная сегрегация в значительной мере поощряется сотрудниками колоний, и если государство не обратит на эту проблему внимания, то она (ситуация) усугубится, и ее разрешение станет гораздо сложнее. Плана по устранению ситуации у ФСИН — нет.
Отношение к проблеме православной церкви
С наличием такой проблемы считаются даже священнослужители. Среди священников Русской православной церкви существует группа священников, занимающихся тюремным служением. Все, кто занимается тюремным служением, знают, что при проведении такого таинства, как причастие, обиженные причащаются после всех остальных, либо их не допускают до причастия, либо причащают тайно и отдельно.
Были случаи, когда слишком щепетильные священники не учитывали этого и заключенных, причастившихся после «обиженного», — опускали.
То есть даже священники учитывают эту проблему.
Фото: РИА Новости
Первые шаги по исправлению ситуации
Для исправления ситуации необходим комплекс ресурсоемких мероприятий.
Я предлагаю первый шаг — он не потребует значимых вложений и затрат и позволит в дальнейшем определить потребные стратегические и тактические шаги.
В настоящее время в колониях существует так называемый проф/учет. Учету подлежат лица, склонные к побегу, гомосексуальным контактам, с игровой зависимостью, наркоманы и иные категории. В настоящее время проф/учет категории «degraded» отсутствует. В первую очередь необходимо ввести проф/учет «degraded», подобрав для названия необидный термин, например, группа особого социального риска.
Эта мера для своей реализации не требует значимых финансовых ресурсов. Она возможна к применению в кратчайшее время. Тогда будет статистика, в данной группе надо вести работу, выявлять причины, по которым человек оказался в этой группе. После этого можно будет планировать стратегические и тактические шаги по искоренению ситуации.
Объясню на простом примере. В Костромской области есть колонии для «первоходов» ИК-2 и 7. Там отбывают наказание лица, не бывшие ранее в местах заключения. В колониях по 80–100 «degraded». Откуда там «degraded»?
1. Их «опустили» в СИЗО или пересыльных пунктах (надо сказать, что в СИЗО, согласно «воровскому укладу», запрещено решать вопрос о статусности. Это делается только в крайних случаях — например, когда заключенный открыто заявляет, что он гомосексуал, либо совершил очевидное признаваемое им крайне жестокое преступление, насилие над ребенком, например).
2. Решение о статусности принято непосредственно в колонии (там, где теоретически отсутствуют воровские обычаи).
Соответственно, при наличии проф/учета надо выяснять, каким образом человек приобрел статус «обиженного». Даже с поправкой на возможное искажение станет проясняться картина происходящего, и можно будет планировать дальнейшие шаги. Введение проф/учета можно ввести нормативным актом ФСИН, что не потребует долговременных бюрократических проволочек. Я полагаю введение проф/учета неотложной мерой, ее нужно вводить как можно скорее.
Замалчивание проблемы
В меморандуме Правительство РФ нечетко определяет проблему наличия иерархии в тюрьмах, в частности фигурирует выражение «не известно» — о проблеме.
Такая позиция умаляет роль государства и выставляет РФ в крайне неприглядном свете. Я приведу в пример «дедовщину» в Советской, а потом и Российской армии. В настоящее время «системной дедовщины» — нет. Я это знаю из первых уст, у меня родственники служат в армии. То есть могут быть случаи там, где командиры плохо работают, а системного нарушения нет. И все это стало возможным после того, как наличие проблемы признали, и самое главное, стали над ней работать. Наличие сегрегации подрывает основы традиционных религиозных, семейных, социальных и иных ценностей в обществе и угрожает самому существованию общества.
А. Виноградов
публиковалось как Дополнительное пояснение к отзыву на меморандум по ситуации социальной сегрегации в российских тюрьмах.
10 ноября 2019 года
