Закон также совершенно ясно высказывался о гомосексуальных отношениях. Акт содомии считался противозаконным с 1533 года, а 1828 годом датируется Закон о преступлениях против личности, где содомия была одним из пунктов. И все же отношение к однополым связям в правление королевы Виктории постепенно менялось. Одновременно с этим гомосексуальное поведение мужчин стало более заметным, поскольку преследования развернулись шире и эффективнее, а национальная пресса стала писать о них чаще и фривольнее. Происходило больше судебных процессов, и о них узнавало больше людей. Однако большую часть столетия определенное место для маневра все же оставалось. Взять, например, случай с Боултоном и Парком, молодыми людьми, которые любили переодеваться в женское платье и публично флиртовать с мужчинами в театрах и торговых пассажах Вест-Энда. Больше двух лет они жили ярко и экстравагантно, иногда выходя из дома в полном «дрэге», нередко в мужской одежде, но с женским макияжем и духами. Во время суда было установлено, что они посещали в таком виде лодочные гонки в Оксфорде и Кембридже, театры Стрэнд и Альгамбра, казино в Холборне и несколько балов в отелях Вест-Энда. В 1870 году они несколько переоценили благосклонность судьбы и оказались на скамье подсудимых. Однако, поскольку не нашлось никого, кто был бы готов под присягой заявить, что вступал в интимную связь с кем-либо из них, и поскольку судья был настроен снисходительно, их оправдали. Пресса жадно следила за этим делом, но общий тон публикаций был скорее юмористическим и толерантным — в отличие от массового охаивания, встречавшего аресты других людей. После этого случая Боултон и Парк решили проявить благоразумие и стали вести более замкнутую жизнь, а вопрос о том, были они парой или нет, публично никогда не обсуждался.
Особенно волновал публику коммерческий аспект мужской гомосексуальности, о котором она была осведомлена лучше всего. Публиковавшиеся в Лондоне национальные газеты и журналы (региональных корреспондентов не было) позаботились о том, чтобы простые викторианцы узнавали из новостей прежде всего о лондонских пороках и о возмутительном поведении лондонцев. Вест-Энд славился как место заключения всевозможных сексуальных сделок, а площадь Пикадилли стала признанным центром мужского «фланирования». В 1880-х годах общественные опасения обострились — в этот период гомосексуальное поведение рассматривали в первую очередь как нравственный недостаток, унизительный и непристойный порок людей, лишенных всякого самообладания. Представление о том, что человек может родиться гомосексуальным, отсутствовало в британском сознании (хотя такие идеи обсуждались на континенте). Сама гомосексуальность воспринималась как характерная черта в первую очередь обеспеченных классов. Юноши и мужчины из рабочего класса нередко оказывались уличенными в гомосексуальных связях, но все понимали, что ими движет стремление к деньгам. В общественном сознании сложился образ подлого и безнравственного богатого человека, выслеживающего и развращающего молодых мужчин из рабочего класса, которые по своей воле не стали бы искать таких связей. Особенно уязвимой группой считали солдат. Красивая униформа привлекала к ним внимание, а скудное жалованье вводило в искушение. Живущий вдали от нравственных ориентиров своей семьи, нередко в таких местах, где можно попасть в компанию рыщущих в поисках добычи богатых людей, солдат — и особенно гвардеец — стал почти стереотипным образом гомосексуала из рабочего класса. Молодые гвардейцы участвовали в ряде заметных судебных процессов той эпохи.
Рис. 113. Гвардейцы — стереотипный образ гомосексуала из рабочего класса.
Punch, 1873.
Считалось, что мужчину, склонного к гомосексуальному поведению, можно узнать по определенным внешним признакам. Некоторые из них были весьма неслучайными: в 1830-х годах мужчина, ищущий сексуального партнера, постукивал пальцами одной руки по тыльной стороне ладони другой или дотрагивался ими до груди, сунув руки в проймы жилета. Женственное поведение часто, но все же далеко не всегда ассоциировалось с гомосексуальностью — также оно могло быть признаком того, что мужчина слишком увлекается гетеросексуальным сексом. Женоподобный мужчина скорее сообщал о своей общей сексуальной невоздержанности, чем о том, что он предпочитает именно мужчин. С бритьем дело обстояло сложнее. Чисто выбритый мужчина совсем не обязательно интересовался однополыми связями, но большинство из тех, кто искал партнеров мужского пола, были чисто выбриты. В одном сохранившемся описании группу молодых мужчин, проявлявших подозрительный интерес к любительским театральным постановкам с переодеваниями в женские платья, называют «ужасающе чисто выбритыми». Если же вы хотели сообщить о своей полной незаинтересованности в сексуальных партнерах мужского пола, вам следовало свистеть. Французский писатель Шарль Фере, автор сочинений на сексуальные темы, весьма категорично утверждал, что мужчины с гомосексуальными склонностями не способны свистеть. Этот «факт» вскоре стал общеизвестным и в Британии.
Печально известный суд над Оскаром Уайльдом в 1895 году (его приговорили к двум годам каторжных работ за гомосексуальные связи) выявил крайнюю степень общественной нетерпимости к альтернативной мужской сексуальности и одновременно способствовал разжиганию вражды. С этого времени мужчины стали вести себя крайне осторожно и избегали касаться друг друга на публике, исключение составляло рукопожатие. Судебный процесс стал переломным моментом. Реакция общества на физическое влечение между мужчинами была более жестокой, чем когда-либо, но вместе с тем постепенно начала развиваться ответная реакция и появились первые проблески иного понимания однополой любви.
В 1898 году Хэвлок Эллис и Джон Саймондс опубликовали книгу «Сексуальная инверсия» (Sexual Inversion), в которой рассматривали циркулирующие на континенте новые идеи о природе однополых отношений между мужчинами и между женщинами. В книгу впервые вошли примеры из британской жизни. Книга, по сути, попала в число запрещенных, когда владельца книжного магазина, выставившего ее на продажу, оштрафовали на 100 фунтов стерлингов, однако она ознаменовала начало нового направления в сексуальной мысли. Кроме того, она пролила немного света на женскую гомосексуальность. Жена Эллиса Эдит (урожденная Лис) была лесбиянкой и в период их брака продолжала, с ведома Хэвлока, поддерживать отношения с женщинами. Часть материалов для книги предоставила она и ее подруги. Лесбийские отношения никогда не считались противозаконными и в целом почти не привлекали внимания прессы. Тот мир, который описали Эдит и ее подруги, состоял — в порядке убывания по частоте — из школьных влюбленностей, сна в одной постели, откровенных взаимных ласк и орального секса. Очень немногие в этой небольшой выборке, представляющей к тому же только женщин из среднего класса, доходили до орального секса, но мануальная стимуляция была охарактеризована ими как достаточно частое явление, не противоречащее идее целомудрия или брака с мужчиной. Помимо этой группы исследуемых, Хэвлок Эллис описал случаи, когда женщины выдавали себя за мужчин, и высказал мнение, что многие проститутки вступают в интимные отношения с другими женщинами для удовольствия и утешения, противопоставляя этот опыт сексу за деньги с мужчинами. Однако в целом этот вопрос не освещался.
Скачать книгу полностью тут