Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?
«Фантасмагоричная жизнь путинского «нового дворянства» с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее.
Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: «ОНИ О..ЕЛИ»».
Лев Данилкин
Дух веет где хочет, а гей-роман вырастает из любой комплиментарной прозы при выполнении формальных критериев. Неизвестно, хотел ли Игорь Савельев написать современный русский политический гей-роман, но у него получилось — как известно, главна не авторская интенция, а результат.Сын российского вице-премьера Алекс (а по-русски просто Лёша) учится в Кембридже и встречается с чилийцем Тео, но вынужден вернуться в Россию, где начался переворот: Путин (Mr. P) не появляется на людях и, по слухам, умер, в Москву вошли танки, а от Дома Правительства не отходят протестующие. Алекс узнаёт, что у его отца новая семья, никак не может с ним повидаться (но ведет с ним внутренний диалог), зато знакомится с его новой женой — балериной Большого театра — и катается с ней и ФСОшниками по гей-клубам.Роман структурно закручен очень лихо, но в столь малом объеме все сюжетные линии удается свести, лишь скрутив и подпалив их кончики.Однако нас интересует, как из прозы Савельева самозародился гей-роман получше некоторой современной гей-прозы. По определению Грегори Вудса, гей-литература — это литература, написанная для или от лица представителей гей-сообщества и включающая главных персонажей, вовлеченных в характерные для гей-сообщества сюжетные линии. Это определение, данное в девяностых годах, отталкивалось от презумпции, что гей-литература пишут представители сообщества и для сообщества. Сейчас этот критерий можно пересмотреть и отбросить — множество качественного гей-лита пишется гетеросессуальным людьми при должной степени тактичности и исследования темы. Таков и случай Савельева. Его текст комплиментарен гей-сообщесту, лишен стереотипизации и гомофобии. Его журналистская жилка не позволила написать текст без знания фактологии гей-быта и отношений. Можно поспорить относительно главной сюжетной линии, вовлекающей Алекса, но для меня это определённо линии отношений с бойфрендом Тео и с отцом — с одним Алекс ведёт постоянный диалог в телеграме, с другим — в своей голове. Московские приключения Алекса, его хаотичные кинетографичные перемещения служат лишь цветным фоном для настоящей драмы, настоящих конфликтов романа: отношенческого и поколенческого.И еще одна тема, о которой они с Тео порою спорили.Их дискуссии о том, существует ли гей-лобби, вспыхивали несколько раз, и всегда – немного комично. Во всяком случае, Алексу казалось, что они в серьезности своей уподобляются пропагандистам с российского ТВ, потому что само понятие «гей-лобби» чаще всего смаковали именно там. Во всем мире разговоры об этом считались чем-то глубоко неприличным и дремучим. Что Алекс и пытался тактично донести до своего диковатого латиноамериканского друга. Тео возражал, что любое комьюнити порождает такие связи, когда люди друг друга поддерживают, хороший пример – землячество. И если гей-лобби, о котором твердит российская пропаганда, существует, то его создает как раз-таки «идеологическая Россия» – вот этими всеми гонениями. Она словно бы провоцирует его на существование. Заставляет людей сплотиться, противостоять, выживать. Да, это забавно, потому что, получается, сама тоталитарная машина создает себе то, с чем увлеченно борется…
