Дерек Джармен (1942–1994) известен прежде всего как один из наиболее оригинальных независимых режиссеров Европы, на счету которого дюжина полнометражных фильмов, более двадцати клипов (в том числе снятых для The Smiths и Pet Shop Boys) и три награды «Тедди» — специального приза Берлинского кинофестиваля за картины о сексуальных меньшинствах. Помимо всего прочего, Джармен был художником, писателем, поэтом, дизайнером, садовником, а также влиятельным борцом за права гомосексуалов.
Настоящая биография представляет собой подробный анализ жизни и творчества Джармена, дает наиболее полную картину его личности. Майкл Чарлсворт обращается не только к истории искусств и кинокритике, но и к дневниковым записям Джармена, а также беседует с теми, кому он был дорог.
Смотрите также Анна Андронова. «Дерек Джармен. Жизнь как искусство» тут.
И несколько цитат из книги:
Еще один путь, вплетающийся в джарменовский ландшафт, – его политическая активность, тесно связанная с его сексуальностью. В этой книге мы придерживаемся мнения, что Джармен смог выразить свои политические взгляды таким образом, что они стали важными и насущными для куда более широкой аудитории, чем те пятнадцать или около того процентов населения, относящих себя к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации. Говоря о правах геев в те времена, когда отношение к ним было очень противоречивым, Джармен смог достучаться не только до тех, кто был подобен ему, но и до куда более широкой аудитории. Он сумел этого добиться благодаря тому, что соотнес вопросы сексуальности с классовыми конфликтами и позицией правительства. В последние годы жизни он стал чрезвычайно успешным активистом движения за признание гомосексуальности благодаря своей готовности вести полемику. Его высказывания о классах, правительстве, капитале и искусственно насаждаемых шаблонах, вытекающие по большей части из его личного опыта, а не из идеологических и теоретических построений, важны и интересны в том числе и для гетеросексуалов, как и его записи о сексуальности, попытках ее подавления и опыте свободного выражения. Многие признавали позицию Джармена еще при его жизни. То, что Джармена услышали многие, было обусловлено в том числе и его славой вне кинематографических кругов. Когда большая, разнородная, но в целом не революционно настроенная нация садоводов признала выдающиеся достоинства его сада, они приняли Джармена ради него самого, безотносительно того, совпадала ли его сексуальная ориентация с их собственной, или нет.
В Кэнфорде произошло еще одно травмирующее событие, непосредственно связанное с сексуальностью Дерека. Многое указывает на то, что в школе он был изгоем. По слухам, он был очень развит физически, что делало его объектом (и я намеренно употребил это слово) специфического интереса. Одним из его прозвищ было Чумазый из за его относительно темного цвета кожи. Дерек даже начал утверждать, что среди его предков были маори, евреи (по линии его бабушки Рубен) и индусы (поскольку его мать приехала из Индии в имперские времена). В данном случае Дерек стал жертвой насилия, как психологического, так и сексуального, со стороны группы мальчиков. Он никогда не упоминал об этом случае в своих книгах. В разговоре со своим другом Роном Райтом он использовал слово «изнасилование», но на самом деле оно заключалось лишь в том, что Дерека раздели и унизили: кажется, это было похоже на пытку, которую совсем недавно американские военнослужащие применяли по отношению к заключенным в иракской тюрьме Абу Грейб. То, что его довели до семяизвержения, при самых что ни на есть травмирующих обстоятельствах, насильно и против его воли, контролируя его сексуальность, было возмутительнейшим надругательством, нанесшим глубокую психологическую травму.Позднее Дерек рассказывал Киту Коллинзу, что годы в Кэнфорде были «самыми несчастными» годами его жизни.
Парламентский законопроект Черчилля, предусматривающий цензуру «видеогадости» – порнографии и насилия, – попытался поймать фильмы Дерека в свои сети, и была предпринята попытка расширить сферу его применения на телевидение, по видимому, чтобы предотвратить показ таких фильмов, как «Юбилей» и «Себастьян». То, что правые ополчились против «Себастьяна», предполагает, что их волновало не столько насилие, сколько изображение жизни сексуальных меньшинств. Как говорили об Уайтхаус, «она боялась гомосексуалов на животном уровне». Уайтхаус рассматривала возможность того, что «гей» может «казаться нормальным» как «новую и ужасную угрозу». Она написала прошение Генеральному прокурору о возбуждении судебного дела против Управления независимого вещания за то, что Channel Four транслировал фильмы Дерека. В ее письме (от 2 декабря 1985 года) утверждается: «это, безусловно, печальный комментарий к сегодняшнему состоянию телевидения в Великобритании». В «Караваджо» злобный критик Бальоне заканчивает свою враждебную статью о работе художника фразой: «печальный комментарий к сегодняшнему состоянию живописи». Интересно, что даже тогда, когда «Себастьян» впервые вышел на экраны в октябре 1976 года, кинокритики газет The Guardian и The Observer уже упоминали имя г жи Уайтхаус в своих обзорах (по видимому, беспечно). В целом, однако, в отношении к обоим фильмам в те годы, когда они вышли, не было ничего от истерии, которая поднялась в середине 1980 х.
