Нью-Йорк: StoSvet Press, 2008
Александр Евгеньевич Сумеркин (2 ноября 1943, Москва — 14 декабря 2006, Нью-Йорк) — российско-американский переводчик и редактор.
Окончил филологический факультет Московского университета, работал переводчиком-синхронистом. В 1977 г. эмигрировал, с 1978 г. жил в США. Возглавлял русское эмигрантское книжное издательство «Руссика», в котором в 1979—1993 гг. составил и опубликовал Собрание сочинений Марины Цветаевой (в 7 томах). Под редакцией Сумеркина вышел литературный альманах «Руссика-81», книга Иосифа Бродского «Римские элегии», книги Нины Берберовой, Владимира Высоцкого (1988) и др. Сумеркину принадлежала инициатива издания романа Эдуарда Лимонова «Это я, Эдичка».
С начала 1990-х литературный секретарь Иосифа Бродского и переводчик его эссеистики, а затем и англоязычной поэзии на русский язык, редактор последней прижизненно подготовленной книги Бродского «Пейзаж с наводнением» (1996). В 1995 г. ненадолго возглавил «Новый журнал», но уже после двух номеров был отправлен в отставку из-за попытки напечатать в журнале рассказы Эдуарда Лимонова; в 1996 г. опубликовал сборник материалов, подготовленных для публикации в «Новом журнале», под названием «Портфель».
Мемориальный сборник памяти Александра Сумеркина «Сумеркин», подготовленный Константином Плешаковым, издан в 2008 г. редакцией журнала «Стороны света».
О гомосексуальности А.С. достаточно мало. Как бы его личное… Только несколько цитат из мемориального сборника:
А.С. много мог сказать о «нравах и обычаях заведомого меньшинства – по строгим подсчетам, пятипроцентного, – жизнь которого мало кого оставляет равнодушным. Здесь, впрочем,уместно вспомнить фразу из военного фильма нашего детства, когда герой-матрос перед каким-то заведомо безнадежным заданием, гордо говорит: «Нас мало, но мы – в тельняшках!» Кто же эти мы, и какие на нас тельняшки?Называют нас в разных странах по-разному, как правило – не слишком лестно. Мы – нарушители существенной популяционной модели поведения. Мы называем себя тоже по-разному: в Америке мы – «веселые», в Германии – «знойные», в России – «голубые». Однако неслучайно в Америке эмблемой этого сегмента обществастала радуга: здесь представлены все цвета кожи, все расы, все языки; это, так сказать, нация, не знающая границ. Пока ученые пытаются вникнуть в суть биологических вариаций, мы по-разному пытаемся осознать себя такими как мы есть, не слишком увязая в причинно-следственном звене.»В разных контекстах и странах, А.С. следовал «мужской гравитации»– по его определению; но самого важного мужчину своей жизни, Джима, он встретил в Нью-Йорке. Как когда-то самА.С. в Вене, Джим, программист по профессии, работал билетером – в Метрополитэн-опера. В случае с ним «мужская гравитация» совпала с гравитацией музыки, и отношения продолжались досмерти Джима.В 80-е годы Нью-Йорк был гейской столицей мира. Очевидцы описывали клубы «Anvil», «Eagle's Nest», «Spike», «Ramrod,» и, самый знаменитый, «Mineshaft» (на пересечении Little Twelfth иWashington Street в двухэтажном складском бараке, бывшей бойне) как «sex department store where everything in the world was available.» «By pushing back the limits, homosexuals … experienced an exilaration, a joy few people know. They had arrived at a point where society would have been free of the hypocrisy of sexual guilt it had carried for centuries.»Через несколько лет город накрыл AIDS.Смерти друзей А.С. порождали легенды, потому что многие из них были фигурами публичными.
– Когда я рассказал маме о своих некоторых наклонностях, она сказала: «Как мать я тебя пойму, но как женщина – никогда!» Гениально, совершенно гениально, мой милый!
